Последний ватник

Из цирка я вышел в прескверном настроении, что было ожидаемо. А что же меня туда занесло? Да всё оно же. В тёплом декабрьском сумраке стоял запах цветущих третьим цветом вишен, чуть поодаль на автостраде мелькали бесшумные огоньки робомобилей, а за ними низко над горизонтом поднималась, переливаясь радужкой, искусственная лгбт-луна в ущербе. Я плюнул в нейротраву на газончике и свернул вниз, к мечети, где ввечеру открывалось рождественское стрип-шоу Покрывало Исиды. Проходя мимо киоска с товарами для коптеров, я внезапно был окликнут кем-то по ту сторону тёмной улочки. Вероятность встретиться с человеком на улице весьма посредственна, но я всё же решил подойти. Лишь бы не размороженный, — думал я, — от них чёрта с два отделаешься.

Там, под цветущей как на убой вишней, меня встретил пожилой старик преклонного возраста, укутанный зачем-то в короткий плащ, и доверительно поманил рукой к себе поближе.

— Закурить не найдётся? — спросил он хрипло.

— Заку-что?

— Рить, — он пояснил уродливой жестикуляцией.

— Вы знаете, нет, наверно…

Я попытался вспомнить, когда последний раз видел дымящиеся предметы, но увы.

— Эх! — вздохнул старик, махнув рукой.

На его груди мелькнула круглая блестящая медалька.

— Воевали? — спросил я.

Он вначале приосанился, но тут же поджал губы и запахнулся в плащик.

— Сидел, — процедил он с зажатым ртом.

— Тоже дело.

— Вы, молодёжь, всё равно не поймёте, — сказал он. — Вот вам сколько лет?

— Сто тридцать четыре.

— А, — осёкся он. — Ну да, ну да…

Он повернулся в сторону и вдруг произнёс громко и отчётливо, напирая на каждый слог:

— Пи-да-ра-сы!

— Что, простите?

Он показал рукой на геемесяц:

— Пидары опять свою луну запустили, суки. Все глаза намозолила.

— А вы что же, против ЛГБТ? — усмехнулся я.

— Я за ГКЧП, — он захохотал, закашлялся. — Сжигать. Сжигать живьём сраных сук.

— Как интересно.

— Хули тебе интересного? При Сталине так и поступали. По всей Руси костры горели.

— Вы ещё Путина вспомните, дед.

— А что? У Путина 90% поддержки было. А у этого вашего Цуй Хуя сколько? 12? И то одни роботы.

— У Цуй Хуя, извините, производительность в 40 тысяч ксерафлопсов, он и на 12 процентах может положить орбиту Наноюпитера.

— Так пусть положит! А, что, кишка тонка? Вот то-то. Тут железная воля нужна, чтобы в бараний рог, этих, всех этих чтобы.

— Надо же. Вчера по Русофобии-1 показывали старую хронику, там точь-в-точь такие же были. Слушайте, а вы не размороженный случайно?

— А ты не жидопитек случайно?

— Да нет. Израиль-то весь на небо ушёл, вы что, новостей не слышали?

— Я не смотрю гипновизор. После героического затопления Крыма там смотреть нечего. Врагу не сдаётся наш гордый Крымлаг, пощады никто не желает. Эх, просрали победу, суки.

Отвернувшись, он достал из кармана скомканную белёсую трубочку и задымил ею.

— Снега бы. На новый год.

— Так езжайте на Марс, где вы его на Земле видали.

— До Марса далеко, не доеду.

— Здрасьте. Полчаса интернетом.

— Его хохлы придумали.

— Кого, интернет?

— Интернет пиндосы, хохлы Марс. Там хохляцкий снег, не хочу его. Я был когда-то на берегу московского озера, там видел. Идёт там снег иногда, летом или осенью. Но его трогать нельзя, а то умом поедешь.

— Там же запретная зона.

— Что мне та зона.

— И не снег, а пепел. Атмосферный детрит.

С лёгким треском на дорогу рядом с нами опустился молодой любопытный биокоптер. Смешно подпрыгивая, он приблизился к нам и начал светить широко раскрытым диодом, оценивая нас. Я наклонился, думая приманить и погладить дикунца, но старик замахнулся и резко топнул ногой:

— А ну пошёл, бля. Поразводили чертей всяких.

Коптер отпрянул и быстро скрылся в ветвях деревьев.

— Да, — он оглянулся, окинул беглым взглядом окружающее. — Всё перепуталось, и некому сказать: Введи войска. И некуда вводить их…

— Ну, может оно и к лучшему.

— А величие? А кто трепетать будет? Зачем тогда всё это? И народ…

— А что с народом?

— Нет никакого народа. Потому что врагов нет. А если нет врагов народа, то из чего же ему, народу, состоять? Вот у меня сосед, пидарас, сам чурка, а построил из лего тарелку, теперь каждое воскресенье летает куда-то, астероиды ловит. Ну и куда мне на него писать?

— Пишите в гугл.

— Да писал я. Так и так, мол, не уважает товарища Цуй Хуя, на выборах голосует за кластер TTYP-16, прошу отреагировать. И всё без толку. Это разве порядок?

— Да вы не то пишете. Надо сказать, что у него есть тайный аккаунт на погибшую тётю, что он держит узел i2p на роутере, что участвовал в Великом апрельском дидосе. Вариантов масса, всё проверено.

— Эх, стар я уже переучиваться. Да и неблагодатно это всё. Раньше лучше было, как-то по-человечески, что ли.

Медленно мимо нас прошла парочка — мужчина и женщина. Мужчина молчал и поддакивал, женщина же тараторила без умолку, подавляя его искусственным интеллектом.

Я попрощался со старичком, сославшись на то, что в мечети уже началось представление. Он крепко пожал мне руку.

— Спасибо, милчеловек. На тётку, значит, мёртвую? Ну, полетает он у меня ещё, сука.

Я шёл, ругаясь на вишни, и думал: Неужели и этот огонь погаснет? Прервётся великая цепь, связь времён порушится, и весь этот мир, осиротев, повиснет в пустоте, где есть только вечное падение в не имеющие имени пространства. И проплывающим мимо беспилотникам закричат с далёкого острова: Умер, умер великий Ватник! Ужас, тьма и отчаяние.

[2017]