Речь о глупости

Итак, современное нам человечество под глупостью понимает нечто вовсе несуразное. То этим словом именуют недостаток познаний в какой-то области, то когнитивные дефекты, приравнивая её к медицинскому слабоумию, а то и просто неумение выразить какую бы то ни было мысль словами, особенно в терминах актуального словаря шибболетов. Таким образом, для нынешнего человека проблема глупости вытеснена в область этического, в лучшем случае, или вообще в сторону операционального модуса мышления (глупый, id est не умеющий позаботиться о себе, не просчитывающий результаты своих действий и проч.). Бытийное качество глупости для него, по большому счёту, оказывается закрытым, он этой проблематики не чувствует.

Между тем, мы знаем, что в большом количестве гностических учений демиург, наряду с другими эпитетами, награждался именем «глупый», «глупец» (saklas). Это одно из самых частых имён, и оно информативно, а не «ругательно», как мог бы иной подумать.

В чём же глупость демиурга? В неумении распознать образ света Плеромы, оставленный в нём его матерью Ахамот, который в дальнейшем перешёл в часть его творений. Само творение стало для демиурга катастрофой, сущность которой он не мог осознать. По сути дела, глупость демиурга заключалась в неразборчивости — в том, что он не сумел отличить истинный свет от того «ничто», из которого и создал сей мир. Более того, именно эта глупость демиурга и позволила ему создать мир, став ему причиной, в то время как даже из падения Софии мир не следовал с неизбежностью.

Для нас же из этой истории сейчас важно то, что «ум» значит, в первую очередь, способность пред-различения того, что ещё не схвачено рациональным порядком мысли, а «глупость», соответственно, обратную ей неспособность.

Есть у нас один термин, касающийся до сего различия. Это дейгма. Дейгмой (в переводе — «образец», «эталон» и т. п.) в классической Греции называлось небольшое помещение в Пиреях, где все доставляемые в Афины товары выставлялись своими образцами, а купцы из города оценивали их по качеству и покупали оптом то, что сочли годным. Нечто вроде таможни и оптового торга одновременно. Таким образом, в Афины попадало далеко не всё, что туда везли.

Дейгмой мы называем ту часть ума, которая опознаёт реальность ещё до её рациональной или чувственной оценки. Или даже вопреки ей — такие случаи известны, когда человек долгое время отвергает что-либо, предлагает доводы и ссылки на эмоциональное неприятие, но в дальнейшем оказывается, что он уже пойман, что это отвергаемое им и есть то, что ему близко и нужно. Это простое описание механизма дейгмы, но надо сказать и о том, что как вещи мира, так и люди составлены из разного «материала», и, стало быть, дейгматически различны. Дейгма, таким образом, это то, что в человеке ближе всего к миру, который дан ему в предначертанном порядке, то, что роднит и узнаёт родное ещё до того, как оно понято и прочувствовано.

И мы считаем, что дейгма — это и есть настоящий ум, а её отсутствие или порочность (слабость) — есть глупость. Та, которая дала демиургу создать миры вне Полноты. Та, которая, между прочим, проявляется и в обыденной жизни человека через вполне бытовую неразборчивость своих увлечений, занятий и вкусов, чем бы она ни была оправдана. Да, даже в этом, казалось бы, но ведь что наверху, то и внизу.