Гностицизм

К вопросу о том, зачем нам вообще гностицизм.

Несколько априорных суждений.

Что такое цивилизация?
Цивилизация — это способ усвоения человеком нечеловеческой реальности. Наиболее доступной формой нечеловеческого в данном мире является реальность Числа. Характерный способ усвоения реальности Числа определяет как единство цивилизации, так и её разность с другими.

Исходя из определения, мы считаем, что в современном мире существуют полноценно лишь две цивилизации. Первая — западная, или условно-европейская, с центром в восточном Средиземноморье, в треугольнике «Греция—Вавилон—Египет». Вторая — восточная, или «дальневосточная», условно-китайская, которая охватывает регион от Алтая до Индонезии. Все остальные либо мертвы, либо находятся в состоянии реликтовых осколков (доарийская Индия, циркумполярные «шаманистские» культуры и пр.). Мы, очевидно, отвергаем культурологическое определение цивилизации как кластера «родственных» или близких по тем или иным параметрам культур и считаем нужным возводить их к различию начал метафизического освоения.

Внутри цивилизации существуют традиции или цепь традиций, которые обеспечивают связь экзотерических пропорций существования и метафизического приниципа, лежащего в основе данной цивилизации. Важно понимать, что само существование цивилизации и традиции не взаимообусловлено, то есть, возможна как цивилизация без традиций (об этом ниже), так и традиция без цивилизации (например, те же доарийские культы в Индии, включённые частично в новые традиционные формы, веданту и т. д.).

Преемственность и существование традиций в восточной цивилизации в некоторой степени сохранена за счёт множества причин, среди которых способ организации письма (шанская иероглифика), характер и преемственность духовных практик и т. д. Это нельзя назвать полноценным сохранением, но она по крайней мере существует и транслируется, в том числе, через экзотерические культурные формы.

Преемственность и существование традиций в западной цивилизации нарушена. Причин тому, опять же, множество, но если смотреть совсем вглубь, то можно заключить, что эта смерть была запрограммирована чуть ли не в самом способе усвоения нечеловеческой реальности, который и определяет самостоятельность и границы западной цивилизации.

На текущий момент западная цивилизация является абсолютно доминирующей, определяет структуру, лицо, характер современного мира.

С тех пор как «умер Великий Пан», западная цивилизация лишилась традиционного измерения, преемственность была разрушена, доступ к собственному метафизическому принципу был перекрыт. Взамен этому внутри данной цивилизации и возникло гностическое движение, явившееся реакцией на метафизическую катастрофу. Парадокс, однако, в том, что сам по себе гностицизм — это, скорее, антитрадиция. Его начало лежит в моменте катастрофы, его собственный метафизический уклад измеряется лишь масштабом потери, которую он пробует определить. Ландшафт его — не континент, а архипелаг после грандиозной и необратимой драмы.

Но и эта, условно говоря, «антитрадиция» не сохранилась внутри современной западной цивилизации, будучи прерванной примерно к VI веку н. э. Всё, что так или иначе относят к гностической модели после сего времени, является не более чем элементами, остатками исходного движения, инкрустированными в новые и не имеющие с ним непросредственной связи. Как правило, именно эти остатки в них и являются наиболее злотворными и разрушительными, вроде христианского монашества, без которых эти новые культы обладали бы собственным нулевым значением, как и положено внетрадиционным формам т. н. существования.

Чем же в настоящее время является гностицизм? Не более чем настроением. Сейчас не может существовать гностических школ, не может быть признанной ни одна форма «восстановления» гностической парадигмы, и любой, кто заявит об этом, шарлатан, как бы искренен он сам в своих убеждениях ни был. Настроение, случайное и мгновенное схождение нейронов, нечто плохо уловимое и, в сущности, эфемерное — но это единственное, что действительно есть, единственное, что имеет хоть какое-то отношение к метафизическому содержанию данной цивилизации. Это можно найти, к примеру, в поэзии или в музыке, но из этого нельзя слепить доктрины. И, поскольку исчезла традиция, постольку содержание её возможно лишь через разрыв и оно, безусловно, нетранспарентно и непередаваемо, доступно лишь как случайный узор в калейдоскопе отдельной головы.