Дело Святого Духа

Итак. Секретный агент Святого Духа выкрадывает у престола документы, компрометирующие наместника Сына. Зададимся вопросом: кому это выгодно? Прежде всего — Отцу.

Устойчивая традиция, подкреплённая доступными массам с конца Средневековья документами т. н. «писания», тщательно и последовательно разводит роли внутри правящего триумвирата: в классической литературе эти роли соответствуют позициям «доброго» и «злого» полицейского; имплементируются они на основе учения о «законе» — пиздюлях, щедро раздаваемых Отцом за онанизм и мыслепреступления, — и «благодати» — спасении от пиздюлей Отца, которое предоставляет свободный от указанных недостатков Сын, подставляясь и огребая их самостоятельно. Вторая линия учения, выраженная в положениях «я и Отец — одно», «не нарушить, но исполнить» и пр., призвана зафиксировать сформированный паттерн и укрепить подопытного в его вере в абсолютную защищённость от пиздюлей Отца в случае следования указаниям Сына.

Вроде бы это устойчивая система. Но профит Отца не очевиден. Ведь декларированное равенство в ипостасях (от ὑπό «под» и στάσις «положение, состояние», то есть, нахождение в определённых обстоятельствах, близкое юридическому равенству сторон) при таком положении дел теоретически даёт Сыну возможность при желании задвинуть Отца совершенно и отключить Его, образно выражаясь, от системы жизнеобеспечения.

Но тут вводится спасительная коннотация — фигура Великого Неизвестного, Святого Духа, которому: а) свойственен имманентный волюнтаризм, охотно плюющий на всю систему взаимоотношений в семейной паре («Дух дышит, где хочет»); и б) приписано свойство предоставлять непосредственный доступ к недекларированному функционалу системы, разнообразным сиддхам и прочим мечтам читеров. Блестящий расчёт! Особенно с учётом того, что семейное равноправие распространяется и на его случай также. Но особенно важно здесь, что появление этого «господина халявы» Отец, не раздумывая, приписывает себе и, таким образом, весьма стесняет Сына в его возможностях распоряжаться благами по своему лишь усмотрению.

И вот здесь Сын делает сильный ход. Его доверенное лицо вводит положение о «филиокве» — и разрушает им монополию Отца на предоставление овцам чрезвычайной благодати и сверхурочных ништяков. Таким образом, Сын делает себя юридически равным Отцу партнёром в деле распределения благ и возвращает статус-кво, при котором он является предпочительным вендором для паствы. Овцы западной юрисдикции теперь лишены основной мотивации для обращения к опиздюливающему Отцу, ведь то же самое они могут приобрести и чрез Сына менее затратно.

Теперь же, возвращаясь к истории с агентом Святого Духа, мы можем рассмотреть её в контексте и обнаружить бенефициара дела. Что должны подумать люди, столкнувшись с фактами «зла и коррупции» в ведомстве, которым руководит наместник Сына? Короля, как известно, играет свита, но не стоит торопиться: сам факт злостности доверенного лица Сына ещё не сделает самого Сына настолько деморализованным, чтобы люди отказались от предоставляемых им услуг. Подумаешь, и не такое бывало. Благодать-то капает, а это главное. Но только не в том случае, когда диффамация исходит от спецагента, действия которого осуществляются от лица Святого Духа, то есть, инстанции, которая по обоюдному фактическому соглашению сторон является непосредственной гарантией ништяков. В этом случае речь идёт уже не просто о предпочтительном вендоре благодати, но о качестве самой услуги. Выступление спецагента фактически тождественно заявлению о фальсификации услуг, исходящему от единственного авторитетного источника, уполномоченного такие заявления делать. В таких случаях обыкновенно рынок начинает стремительно уходить от недоброкачественного производителя, а поскольку альтернатива только одна и нам известна, дело можно считать полностью раскрытым.