Поток

01.02.2021

Мне, как человеку катастрофического сознания, надо сказать, довольно неловко слышать в последнее время (а с началом коронокризиса об этом заговорили даже камни) постоянные причитания на тему того, что вот сейчас происходит катастрофа, что "мир никогда не будет прежним" (как будто он когда-то был прежним), что всё пропало, что всё пропало ещё вчера, а сейчас пропадает даже непропадаемое, что человечеству конец, что планете конец, что вселенной тоже конец, но другой, что нужно одной рукой писать завещание, а другой разрывать его, потому что завещать нечего и некому, что все умрут, что всё умрёт, что всё умерло, наконец-то, господи, спасибо. Неловко, но не потому чтобы это было неправдой. Всё более или менее так, все правы какой-то своей правотой. Но потому, что во всяком таком суждении о текущей катастрофе подразумевается, что вот уж до неё всё было более-менее нормально, как-то всё если и не в полном порядке, то можно было потерпеть, что мир был не без изъяна, но наш, родной, и катастрофа именно в том, что он заканчивается. Нет, коллеги, ваш джаз нам чужд, и не так мы смотрим на положение этого мира, совершенно не так. Во-первых, говоря о катастрофе в высшем значении этого слова, мы сообщаем не то, что катастрофой является некая форма гибели этого мира, но то, что сам этот мир по природе своей, по своему происхождению и смыслу есть катастрофа. Ни вчера, ни сегодня, ни через сто лет, ни за 5 тысяч лет до того он не был иным, и переживание его качества как катастрофы было свойственно любому заброшенному в него существу — вашей, допустим, митохондриальной бабушке, даже если она была, извините, что напоминаю, обезьяной по виду и по существу. А, во-вторых, даже если мы посмотрим хотя бы на недавнюю историю этого человечества, то увидим, что вся она как есть состоит из катастроф, вполне сравнимых с текущей по объёму потерь и беспамятства. Катастрофой был 1917 год в России и революция во Франции, катастрофой была 30-летняя война и Вестфальский мир и "открытие" Америки, катастрофой было падение Византии и Южной Сун, катастрофой было исчезновение Римской империи и бронзовый коллапс, катастрофой было схождение Стурегги и извержение Тобы. Да что там, нынешний молодой человек имеет дикое представление о том, как и чем люди жили в 90-е годы, несмотря на то что у него ещё живы родители, хотя между тем временем и нашим и не лежит признанной катастрофы. Но люди сегодня даже вообразить не могут внутренний мир человека XIX века, навсегда отделённого от них катастрофой революции. Всё, что мы знаем о человечестве, это череда бо́льших и меньших катастроф, и ничего более. Но, может быть, нынешняя чем-то их всех превосходит, может быть, она, как бы не сглазить, окончательная? Это, конечно, возможно. Но вам-то какое дело? Или вы думаете, что для семьи римских граждан, вырезанных готами на своей вилле на юге Галлии, их катастрофа была меньшей? Или для тех несчастных, которые прятались от ужаса на пиковых поселениях Крита, катастрофа была чем-то не окончательным и давала их уму хоть какое-то ви́дение будущего? Всесмерть, воспетая некогда египтянами, это инвариант, свойственный миру как катастрофе вообще, и он проецируется в любую частную катастрофу весь, целиком. Что же до человечества как вида, то оно вовсе не так хрупко, как иным кажется. Шутка ли, самый успешный вид на этой планете со времён динозавров. Человек, пожалуй, может выжить даже в Армагеддоне. Тараканом станет, но выживет. Некоторые, a propos, уже успешно стали, и это тоже в своём роде катастрофа.