Поток

16.04.2021

Либреттистом огромного количества произведений Баха в Лейпциге был малопримечательный поэт Кристиан Фридрих Хенрици, известный под псевдонимом Пикандер. Этот молодой (ко времени знакомства с Бахом) человек первоначально стал известен как автор ряда похабных эротических стишков, написанных в студенчестве и составивших ему репутацию, от которой он, став порядочным бюргером, стремился избавиться. Избавиться он решил лобовым методом — сделавшись религиозным и нравоучительным поэтом и издав, соответственно, сборник церковных стихов. Впрочем, качества этим он своим стихам не добавил, они и в переводе вызывают сомнения. Но для Баха сотрудничество с Пикандером оказалось очень плодотворным. И это нередко оставляет в недоумении биографов. Ну, потому что "Пикандер и Бах" — это звучит примерно как "галантерейщик и кардинал". И осознание того, что текст одной из самых возвышенных и знаменитых молитв Баха — арии "Erbarme dich" — написан третьестепенным поэтом, мечтавшим стать почтовым чиновником, вряд ли что-то прибавит к духовному опыту переживания этого произведения. Для Баха же ценность Пикандеру придавало то, что последний мог писать быстро и много, и для каждой кантаты был готов предоставить в срок по три варианта текста. Крайне ценное качество для копирайтера поэта, не правда ли? Ну и не стоит забывать, что дело происходило в 18 веке, ещё до изобретения романтизма, создавшего образ "творческой личности" с амбициями полубога, и сам Бах, несмотря на весь свой авторитет, на вопрос, в чём он видит смысл своей работы, отвечал неизменно: "Писать хорошую музыку".

Мораль же поста состоит в ответе на вопрос, существует ли вообще синергия музыки и поэзии, утверждаемая расхожим общественным убеждением? Короткий ответ: нет. Это довольно очевидно, между прочим.