Поток
24.08.2023
Кроме мировоззрения несомненно существует ещё и особое языковоззрение (в сети встречается немецкое слово Sprachanschauung
, которую, впрочем, гугл переводит как «речевая интуиция»): те взгляды на бытование языка, те практики, те жизненные стратегии устройства в языке, которые каждый человек находит для себя приемлемыми или ценными. Люди с разными языковоззрениями, даже говорящие на одном номинально языке, вряд ли могут договориться друг с другом о чём-либо, кроме вооружённого нейтралитета. В эпоху преимущественно сетевых контактов именно языковоззрение становится интуитивным фактором сближений и расхождений, формирования всякой связности.
Что касается меня самого, то моё языковоззрение, среди прочего, категорически отвергает те языковые сборки, которые я назвал бы речевыми диспозитивами, предназначенными для контроля и подавления человеческой воли и персональности, его архэ. Это, например, юридический язык или медицинский. Резкая физиологическая реакция, которая возникает у меня при даже минутном столкновении с этими языками, говорит о действенности языковоззрения в человеческой психике, об его неотменимости. Моментальное естественное желание — разложить, расщепить, абсурдизировать чуждые (любой диспозитив есть отчуждение) языковые диспозитивы, лишить их логоса и превратить в грязь. Это анархизм, конечно, но анархизм гностический, а не нигилистский.