Поток

06.11.2023

В вопросе о месте сознания в мирах творения, о том, обладают ли, например, животные сознанием (в той же мере), как и человек, о том, свойственно ли сознание вообще сущему имманентно, мы находим знаменитую ошибку quaternio terminorum, когда под именем «сознание» понимаются два принципиально разных феномена существования. Назовём их «сознание A» и «сознание B».

Сознание A есть то базовое сознание, свойственное всему творению целокупно. Оно, прежде всего, статично, это сознание вечного настоящего, игры, аффекта, непосредственной индивидуации бытия в hic et nunc его пребывания. Оно квантитативно, его, предположительно, можно высчитать (число Φ в Теории интегрированной информации). В той или иной мере оно, видимо, свойственно всей природе, как живой (муравьи, дельфины и проч.), так и неживой.

В то же время сознание B отличается от сознания A, в первом приближении, тем, что оно телеологично. Оно помещает сознающего в некий динамический контекст или нарратив, внутри которого возникают внеположные его статическому настоящему цели и смыслы. Оно подчиняет деятельность и самоопределение существа удалённым объектам его психической рефлексии (цель группы, цель времени, цель перемены и т. д.). Несомненно, оно связано с обострённым переживанием собственной конечности, но, скорее, это оно порождает таковое переживание, нежели порождается им. Из известных науке существ сознанием B в настоящее время обладает лишь человек. Возникновение его у человека мы связываем с периодом существования у него бикамерального разума и с сопутствующим этому феномену возникновением человеческого языка (по Хомскому, как порождающей системы). Наша интуиция заключается в предположении, что человек как биологический носитель является не хозяином, но лишь временным переносчиком сознания B, которое побуждает его к самоубийственному для него развитию в масштабе всего цивилизационного проекта, связанного с человеческим видом.