Поток

27.03.2024

Об объяснении мира.

Любого человека, обладающего метафизической интуицией, поставил бы перед бездною подозрений тот факт, что в основе пропорций двух самых совершенных фигур на плоскости в этом мире — круга и квадрата — лежат иррациональные величины: π и √2, соответственно. И даже первые приближения, 22/7 и 10/7, на самом деле, совершенно достаточные для прецизионных построений в соразмерных человеку масштабах, при всей их нумерологической привлекательности, не устояли перед бездной реального. Собственно, так и произошло. Пифагорейцы, открывшие этот «зазор» в материальном мире, были настолько фрустрированы своим открытием, что убили своего соадепта Гиппаса, раскрывшего эту тайну профанам. Ещё бы, она подрывала всю первоначальную интуицию пифагорейцев, всё интеллектуальное ядро их учения. Представить себе, что в основании совершенного лежит несовершенство, что, условно, творец мира сделал его несоизмеримым (что для пифагорейца значит: неистинным), можно было, лишь окончательно разуверившись и в себе, и в мире. Эллинам для того, чтобы справиться с фактом порочности мира, потребовалось знакомство с семитским опытом переживания нуминозного, с абсолютным творцом, создавшим всё сущее единолично и ответственным буквально за всё. Приняв это в качестве базовой посылки, они сделали разрешающий бездну подозрений вывод: мир порочен, потому что бог порочен. Именно поэтому круг и квадрат только кажутся совершенными, а в действительности суть хаос несоизмеримого: потому что творец этого мира не справился, он не красивое, он не благое, он — не истина. И мир не истинен, а только тени на стене (Платон, разумеется, передавал пифагорейские идеи, развивая их так или иначе). Но это уже гностическая экспликация, требующая активной метанойи с погружением в мир, растерзанный хаосом его творца, и принуждением к существованию в теле смерти. До откровения, сформировавшего этот духовный ландшафт, религиозного решения у проблемы фундаментального несовершенства не могло появиться.