Допустимо ли

Прежде чем бросаться в рассуждения об отношении ряда лиц, именующих себя «церковью», к абортам и практикам контроля над рождаемостью, неплохо бы коснуться более фундаментальной темы, а именно: допустимо ли вообще убивать детей? Ибо попьё, говоря об абортах, часто прибегает к демагогическому приёму, приравнивая зародыш к ребёнку, подразумевая при этом, что убийство ребёнка должно быть порицаемо по умолчанию. Так ли это?

Мы считаем, что в ряде случаев убийство детей не только допустимо, но и нельзя не приветствовать.

Во-первых, дети уродливы. Одного этого факта, конечно, недостаточно для того, чтобы прибегнуть к столь радикальным мерам, но признание его вводит в определённый круг рецепции, необходимый для дальнейшего постижения благородных истин.

Во-вторых, дети принадлежат иному, демифологизированному и смещённому относительно фундаментальных основ взрослого мира пространству, основной характеристикой которого является прогрессирующая деградация. Этот вопрос мы затрагивали некогда в статье Смотреть, как умирают дети, где, в частности, выдвинуто положение о том, что «детство есть попрание мифа». И он связан со следующим пунктом.

В-третьих, дети представляют собой отдельный, крайне обособленный и своеобразный биологический вид, который, будучи разумным, представляет существенную угрозу человечеству. Детям, в целом, не свойственна эмпатия, они не испытывают страха смерти, ни своей, ни чужой, их реакции, при всей их выморочности, диктуются ограниченным наблюдением и не корректируются ни культурными обычаями, ни навыками общежития. В кругах почитателей детей это именуется «непосредственностью». Нас не должно вводить в заблуждение их физическое несовершенство. Да, когда-то это облегчило нашим предкам задачу установления контроля над детьми и обеспечило некоторую выживаемость популяции, но то время прошло. Техническое развитие популяции привело к фактическому уравниванию возможностей взрослого мужчины и женщины и трёхлетнего чудовища. Наивно было бы думать, что они не воспользуются этими инновациями для достижения своих целей. Каковы же эти цели?

Не будем лукавить, — главной целью детей во все времена было и остаётся уничтожение взрослого населения планеты. Пишущий сие, будучи восьми лет отроду, вынашивал планы великой детской революции, результатом которой явилось бы изгнание части взрослых с территории революционной страны, а части их уготовано было полное истребление. В дальнейшем планировалось принять установление об изгнании или истреблении всех, кто достигал 16/18-летнего возраста, и в этом вопросе невозможны были ни компромиссы, ни какие-либо «цивилизованные» решения.

Что на уме у одного восьмилетнего существа, то на уме у всех, даже если они в силу индивидуального развития не формулируют себе этой задачи. Что же на противоположной стороне этого вопроса? Лишь два аргумента. Первый, биологический, — дети-это-наше-будущее, забота о сохранении популяции, о продолжении рода и т. д. Это сомнительный аргумент для эпохи бессмертия, но он абсурден и сам по себе. Дети — это их собственное будущее, а противоречие между этим суждением и тем, согласно которому природа на детях отдыхает, оставим на совести авторов народной глупости. Второй аргумент, невротический, — дети вызывают умиление. Легко списать умиление перед неоформленным и безжалостным хищником на общую невротическую природу современного человека, но мы пойдём дальше и заметим, что эти сентиментальные приступы есть часть стратегии взрослого человека по примирению с тем позорным пятном в его собственной биографии, которую представляет собой детство. Зная о себе всё, он тем не менее пытается представить своё и чужое детство как состояние ангеличности (а не демоничности), счастья (а не кошмара), невинности (а не череды тяжелейших преступлений). Традиционное общество решало эту проблему посредством инициации, при которой ребёнок умирал, а воскресал уже взрослый и отвечающий за себя человек, носящий другое имя и не имеющий с прежним ничего общего. Нынешний человек такой возможности лишён, а требование трансцендентального единства, исходящее от нынешней цивилизации, ещё и подстрекает его к невротически-сентиментальному решению проблемы детства.

Вопрос о действии, конечно, каждый решает для себя сам, здесь мы ничего не вправе сказать. Заметим лишь, пожалуй, для христианствующих, что Господь наш Иисус Христос, как известно по Евангелию от Фомы, и Сам, будучи ребёнком, убивал детей легко, часто и по самому незначительному поводу. Прав ли был Сын Божий? О том никто внятно не скажет, кроме Отца, но и пресловутый Отец, обратим внимание, был не менее щедр в этом отношении. Уж Они-то знали, с кем имеют дело, в этом трудно усомниться.